|
МУЗЫКАЛЬНАЯ ПРЕССА <<СТАТЬИ, ИНТЕРВЬЮ СО ЗВЁЗДАМИ, РЕЦЕНЗИИ>> |
|
|
|
DIETER BOHLEN: 10 лет славы.
Девчонки радуются, снова ловят его улыбку, задерживая дыхание на 5 минут, но тут видят водворенную на прежнее место на сцене и в спальне Надю и понимают, что им до нее, как до неба. Удивительно худая и красивая, с тонкими чертами лица, длиннющими ногами и бюстом размера D (разве что попа у нее плоская - но ведь это детали), она не оставляет им никаких шансов. Ей, кажется, абсолютно наплевать, с кем там любезничает ее любовник, кому в порыве "интернациональной дружбы" положил руку на плечо... А Дитер вдруг забывается, уходит в себя, улыбка пропадает, морщины разглаживаются - и сразу видно, что ему тоже наплевать, что мыслями он витает где-то между 7-й и 15-й параллелью. Но - раз, и он снова хохочет своим хрипловатым смехом медведя из мультика. И даже шутит, когда рассказывает о том, как он прокололся с Вероной... - Газеты? Тащи их скорее сюда! - примерно так встретил меня легенда европейской поп-сцены Дитер Болен, узнав, что и в "Молодом", и в "АиФе" напечатаны истории о нем, любимом. Он собирает статьи о себе, в коллекции есть даже японские - с иероглифами. "Наверное, - вежливо поинтересовалась я, - набралась огромная папка?" "Папка? - обиделся Дитер, - Полки, многие полки! Шкафы!" Нетерпеливо листая страницы, он обнаружил, что в 43 года остался жадным до жизни хулиганом. "Хочу эту девушку! И эту тоже! Познакомьте меня с ней!" - Болен оживленно тыкал пальцем в фото фигуристо-грудастых девушек, то и дело заливаясь радостным смехом. За каких-нибудь пять минут на загорелом лице отразилась целая гамма эмоций - от полнейшего щенячьего восторга до глубокой задумчивости. "А "Болен" - это какая-то особенная болезнь?" - настораживался он, когда ему перевели игру слов в коллаже Болен-Ельцин ("АиФ", №10, 1997) и, получив отрицательный ответ, снова успокаивался. В следующий миг в блондинистую голову пришла новая идея, и лицо при возбужденное выражение: "А что, Ельцин тоже придет на мой концерт? - Дитер, вы считаете, что вам в жизни повезло? Было ли предопределение в том, что вы стали известным композитором? Или, не стань "You're My Heart..." хитом, в один прекрасный день хитом стала бы другая ваша песня? - Если у тебя нет таланта, то можешь и не пытаться. - Ну, хорошо, талант в данном случае явно присутствует... - Для меня это не сложно - писать песни. Если я чувствую что-то, я просто сажусь за рояль и сочиняю, никаких проблем. Но иногда, когда настроение неважное, когда на тебя давят со всех сторон, когда ты знаешь, что тебе надо написать еще одну песню, потому что тебе надо выпустить новый альбом, возникают трудности. Ты знаешь, родители связывали со мной несколько иные планы, но по окончании университета я все-таки стал композитором, и все было замечательно. - Да, но я имею в виду сочинение не просто песен, а хитов. Ведь "You're My Heart, You're My Soul" была выпущена месяца за четыре до того, как стала им... - Но я работал и до этой песни и уже до нее сделал много хитов для других! К тому времени у меня уже было 10 золотых дисков! Естественно, когда ты выпускаешь песню, ни в чем не уверен. Но так случается, что она вязнет у всех в ушах только через три-четыре месяца. Если бы "You're My Heart..." провалилась, хитом бы стала "Chery Chery Lady" или какая другая... - Но вы верите в предопределенность, может быть, вам когда-то нагадали, что рано или поздно вы станете известным композитором? - Нет. Никогда. Дело в том, что я этого немного боюсь и всячески избегаю. А если мне скажут, что я умру через год? Я же просто сделаюсь параноиком! Нет, я не хочу знать свое будущее. Я уже однажды сам себе напророчил... - Что именно? - В одном из первых интервью меня спросили, чего бы я хотел в этой жизни. Я ответил: 10 лет славы. Так и произошло. А потом популярность стала сходить на нет. И вот теперь я думаю: идиот, ну почему я не сказал 20?! - Но у вас опускались руки, когда вы, еще, будучи студентом, рассылали свои кассеты во всевозможные фирмы звукозаписи и получали одни отказы? Были моменты, когда вам хотелось послать музыку куда подальше? - Да, конечно, в жизни всегда так бывает. До и после окончания университета мне было очень сложно работать как композитору - потому что я начинал с песен на немецком и был несколько обеспокоен, что будет со мной, когда мне будет 30, а успеха я так и не добьюсь. Тогда мне хотелось все бросить. Хотя, на самом деле, и это было не очень искренне - я был настолько, понимаешь, самоуверен, так верил в себя, что меня совсем не удивило то, чего я добился. - Судя по вашим песням, вы должны быть просто какой-то ходячей плакательной машинкой... - В жизни я много не реву, это неправда. За последние годы я плакал, когда что-то случалось с моими детьми, и когда я разводился с первой женой, Эрикой. Тогда мне пришлось уехать из дома и оставить ребят. Для меня это был настоящий удар. Но, несмотря на то, что в моей жизни много по-настоящему печальных моментов, я переношу мужественно. Меня здорово расстраивают разные вещи: и события в мире, и моя личная жизнь. Ты знаешь, то, что происходило со мной и моей последней женой Вероной - там не над чем было смеяться. - Но вы хотя бы такой же романтичный, как о том поется в ваших песнях? - Об этом следовало бы спросить других людей... Думаю, да. - Ваше экономическое образование помогало вам решать какие-то финансовые вопросы в жизни? - Образование - это вопрос моего эго. Тебе хочется думать: раз я получил диплом, я действительно что-то знаю. Но это не про меня. Я нанял людей, чтобы они заботились о моих деньгах, налогах. Сам я принимал массу неправильных, роковых решений, например, играл на бирже - и терял огромные суммы, больше 7 млн. ДМ. Теперь я стараюсь не рисковать своими деньгами. Я и так их достаточно выбрасываю ради своего удовольствия: новый Феррари, а, сколько я потратил на Верону! Мог бы еще две такие машины купить! - Недавно я узнала, что "Brother Louie" была посвящена вашему со-продюсеру Луису Родригесу. А откуда вообще взялись идеи для "Завещания Амелии", "Гангстерской любви", "Грязных денег", "Майкл ушел служить" и др.? - Когда "You're My Heart, You're My Soul" стала хитом, я подумал: ну вот, если я захочу, я же могу добиться - и написал "You Can Win If You Want". Потом у меня было какое-то любовное приключение, и получилась "Chery Chery Lady". Но не всегда меня вдохновляет то, что происходит со только мной, многие истории рассказали мне друзья, что-то я черпаю из новостей. Если я пишу тему для фильма, то я сначала смотрю его, проникаюсь, так сказать, глубинным смыслом, а потом сочиняю. Но, скажем, песня с последнего альбома "Может ли это быть любовью?", конечно, обо мне и о Вероне. - А вот эта, "Оператор" - "Оператор говорит: еще 40 центов или я вас разъединяю" - это-то вы откуда узнали? Что, много звоните из автоматов? - Да нет, это действительно произошло со мной в Америке: я хотел поговорить с одной девчонкой, но у меня было всего несколько монет. Я говорил и говорил, а когда в следующий раз полез в карман, он оказался пуст - ух, как же я разозлился, ведь мне надо было еще столько ей сказать! И я написал об этом песню. - Героини ваших песен - девчонки 17-18 лет, но в жизни-то они вам в дочки годятся... - Нет-нет-нет-нет! Ты знаешь, я постоянно хожу по дискотекам и там много молоденьких хорошеньких девочек, в которых я легко вижу женщин. А вообще мне все равно, сколько девушке лет - 30 или 19. Возраст не имеет значения. Главное, чтобы она мне нравилась, а я нравился ей. Сегодня я выхожу с 19-ти летней, завтра - с тридцати-. - А Надя на это ничего не говорит? - Надя... Дело больше не в Наде, а в репортерах. Если они видят, что я болтаю с девушкой в баре, на следующий день они пишут, что я должен на ней жениться. - А женское общество вообще вас не раздражает? - Раздражает? Да это просто замечательно! Порой, когда я иду на дискотеку, вокруг меня собирается целая куча девчонок, мы разговариваем и я веселюсь на всю катушку! - Существует ли тип женщины, на который вы реагируете, когда не можете уже реагировать ни на что? - Мне нравятся сексуальные девушки. В сексуальной одежде, чтобы юбка покороче, с хорошей фигурой. Не имеет значения, блондинка она или брюнетка, голубые у нее глаза или карие, главное, чтобы это была сильная личность, чтобы в ней была харизма. Очень важно, чтобы мне было, о чем говорить с ней. Если она тупая, крейзовая или молчит как статуя Генриха Гейне, то пусть она выглядит хоть как - ну не знаю - как ангел, я даже не взгляну в ее сторону. Мне подавай интеллектуалку, чтобы можно было поболтать на отвлеченные философские темы... - А интересно, на что вы обращаете внимание в первую очередь? - В первую? Лицо и глаза. Я смотрю ей в глаза и вижу, возможно, что-то или нет... - Дитер, а вы когда-нибудь занимались любовью под собственную музыку? - Ого, видимо, я сам напросился! Да. И не однажды. - А что там за история с вашей книгой-фотоальбомом "Der Macher"? Говорят, что тираж был изъят из продажи... - Да ничего особенного не произошло, просто моя звукозаписывающая компания не хотела работать с этой полиграфической фирмой и не дала им фотографий. Тогда те поместили ужасные, тупые старые снимки, жуткого качества, непрофессиональные. Мне и самому очень обидно - ведь в принципе я весьма фотогеничен. - Есть какой-то особый смысл в том, что имена всех трех ваших детей начинаются с буквы "М"? - Это чтобы я не забыл, как их зовут! - Да неужели вы на это способны? - Нет, ну на самом деле был такой большой артист - Марк Болэн из T-Rex, а поскольку моя фамилия звучит схоже, я решил: О.К., и пусть старший будет Марк. Второго моя жена хотела назвать Марвином, если будет мальчик - так оно и вышло. А младшую девочку я хотел назвать Мари в честь своей бабушки, но жена воспротивилась, мы долго спорили и, наконец, сошлись на Марилин. - Вы говорили, что не хотите, чтобы ваши дети становились музыкантами. Но ведь ваш отец тоже в свое время всеми силами старался отвадить вас от музыкальной карьеры. - Точно, точно. Видишь ли, я ничего не имею против, пусть они стараются, если получится - хорошо. Но пусть сначала они получат высшее образование, например, экономическое, как я, и если у них ничего не получится с музыкой, они пойдут в другой бизнес. Когда ты занимаешься музыкой, надо опираться и на другие вещи, иначе это слишком рискованно. - Ваш старший сын не питает никакого интереса к музыке? - Абсолютно. Только к компьютерам. А вот Марвин постоянно нудит: да научи меня играть на гитаре, да научи меня играть на клавишах, поет перед зеркалом. Это очень опасно! - Узнаете себя? - Ни в коем случае. Слава Богу, он еще маленький. Я, конечно, умиляюсь как отец, но очень надеюсь, что со временем он откроет для себя что-то кроме музыки. - Дитер, вы, как страстный любитель хороших автомобилей, скажите, правда ли, что мужчина любит машину как женщину? - Однозначно нет. Боже мой, кто это придумал? - Это поговорка такая. - Но это же совершенно разные вещи! Да, про меня однажды написали, что если мне предложить 10 "Феррари" против одной классной девчонки, я все равно возьму девчонку. Потому что "Феррари" - хорошая игрушка, но на самом деле не представляет для меня настоящей ценности. Настоящая ценность - это любовь. Мне важно знать наверняка, что девушка любит меня, а не мои деньги. "Феррари" в этом неважный помощник. - Похоже, вы здорово напрягаетесь, когда думаете о том, кому - вам или вашим деньгам - отдает предпочтение девушка... - Еще как. На самом деле мне это здорово мешает, когда я начинаю знакомиться. Мой мозг сразу включается: ага, она молода, красива, ей льстит, что я знаменит, наверное, хочет использовать меня. И я начинаю тормозить - во всяком ее слове, взгляде ищу этот подвох. Раньше я хотя бы знал, что я молод и хорош собой. - Но вы и сейчас неплохо выглядите. Может быть, просто не там ищите? - Вероятно. Но хитрость, искушенность женщины напрямую связана с ее сексуальностью - поэтому я, видимо и "купился" на Верону. А за комплимент - спасибо. Упорная, знаешь ли, работа над собой. Тренажеры, теннис, скоро открою сезон верховой езды. Я же раньше часто вел спортивные соревнования в качестве самопромоушна. - Вы сказали, машина - это игрушка. У вас их много? - О, целая детская! В смысле, гараж. У меня перебывало много "Мерседесов" (которые у меня регулярно крали), "Порш", теперь вот я переключился на "Феррари". - А вы можете сами починить что-либо в автомобиле? - Нет, ничего. Ничего об этом не знаю. - А как к женщине за рулем относитесь? - За ним девушка смотрится очень сексуально. - А если она начнет неправильно вести себя на дороге: заглохнет или покатится задом с горки на ваш великолепный "Феррари", вы будете сигналить и ругаться? - Зачем? Я помогу ей. - А вы пьяным садитесь за руль? - Стараюсь этого не делать - я знаю допустимую норму. Это все, понимаешь, опасно. Вот недавно я пригласил на обед своего друга Джоржио Армани. А после мы решили проехаться по городу. Конечно, мы - по крайней мере, я - были несколько под парами. Я ехал за Джоржио и в какой-то момент крепко "поцеловал" его в задний бампер. Короче, теперь и мой "Феррари" и его "Мерседес" меняют части в сервисе. Но Армани не был ко мне в претензии. Я тогда сказал ему: "Извини, Джоржио, ничего личного. Я очень люблю твою одежду." - Что выдумаете о законах, по которым при разводе супругу приходится делить свое состояние с женой, которая не имеет к этому никакого отношения? - Все по-разному на самом деле. В Германии, например, не имеет значения, женат ты десять лет или неделю, или четыре недели, как в моем случае. Если бы с ней вместе начали с нуля: у тебя ничего - у меня ничего, тогда да. А когда через месяц она уходит, выплачивать такие огромные деньги - 15%, не то, что несправедливо - чистое безумие. - А если бы у нее был ваш ребенок? - Ребенок - это другое дело, для ребенка я бы давал столько денег, сколько потребуется. Я плачу Эрике 30% дохода, но ведь мы прожили вместе 20 лет и у нас трое детей. Так что все зависит от обстоятельств. ЕЛЕНА СЕМЕНОВА, ЕВА КАММ "Я Молодой", 1997 |
|
|
|
|
Можете
мне не верить, но Дитер Болен - фигура
едва ли не трагическая. Обманувшись в
мечте о тихом семейном счастье с
меркантильной экс-"Мисс Германия",
да еще получив такой удар ножом в спину -
ладно бы уж только хозяйственный
кретинизм, но ей, оказывается, был нужен
никакой не Дитер, а номер его кредитной
карточки, - Болен как-то надломился. И,
обжегшись на молоке, дует на воду. В
качестве защитной реакции выставляется
жизнеутверждающее хулиганство: всем
симпатичным девчонкам Дитер то
многозначительно улыбается, то корчит
веселые рожи, то откровенно строит
глазки (тем самым подчеркивая, что это
для него ничего не значит), ему ничего не
стоит продемонстрировать свои трусы от
Кельвина Клайна - детский сад, да и
только.